— Вы видели страшный сон?

Мальчишка не испуган. Он не обращает никакого внимания на протесты из передних рядов.

— Да.

— Я тоже часто вижу плохие сны. Я над вами не смеюсь.

Доктор Лектер делает несколько глубоких вдохов, прижав затылок к изголовью кресла. Он чувствует, как к нему, растекаясь от линии волос по лицу, возвращается спокойствие. Доктор наклоняется к мальчишке и говорит доверительно:

— Ты поступил очень мудро, отказавшись от той гадости, которой здесь кормят. Никогда ее не ешь.

В самолетах перестали давать пассажирам письменные принадлежности. Доктор Лектер, к которому полностью вернулось самообладание, достает из кармана листок с эмблемой отеля и пишет письмо Клэрис Старлинг.

Вначале он нарисовал ее лицо. Рисунок этот в настоящее время находится в одной из частных коллекций Чикагского университета, но для серьезных ученых он доступен. На рисунке у Старлинг лицо ребенка и мокрая от слез прядь волос прилипла к щеке. Совсем как у Мишу…

Мы видим самолет сквозь рожденный нашим дыханием пар. Яркая, как бриллиант, точка в ясном холодном небе. Минуя Полярную звезду, она пересекает ту черту, после которой ей нет возврата назад. Теперь ей предстоит путь по большой дуге в ту часть земли, которая именуется Новым Светом. Самолет мчится в завтра.

Глава 49

Объем бумаг, папок и дискет, накопленных в крошечном кабинете Старлинг, приближался к своей критической массе. Просьба о выделении ей более просторного помещения осталась без ответа. Хватит. С отчаянием человека, которому нечего терять, она самовольно захватила большую комнату в цокольном этаже здания в Квонтико. В этой комнате Отдел изучения моделей поведения вознамерился организовать собственную фотолабораторию. Все упиралось в конгресс, который должен был выделить средства. В помещении не было окон, что, впрочем, компенсировалось изобилием полок. На входе вместо дверей висели тяжелые двойные темные шторы, Какой-то пожелавший остаться неизвестным коллега начертал на картонке черным готическим шрифтом «ДОМ ГАННИБАЛА» и пришпилил свое творение к занавеси у входа. Опасаясь потерять комнату, Старлинг сняла вывеску и приколола ее изнутри.

Почти в то же время она наткнулась на целую сокровищницу полезных материалов. Все они хранились в библиотеке Колледжа уголовного права Колумбийского университета, в помещении, именуемом «Комнатой Ганнибала Лектера». Там оказались как документы, связанные с его ранней медицинской и психиатрической практикой, так и стенограммы судебных разбирательств по возбужденным против него уголовным и гражданским искам. Во время первого посещения библиотеки Старлинг сорок пять минут ждала, пока служащие безуспешно искали ключ от «Комнаты Ганнибала Лектера». Придя вторично, она выяснила, что коллекцией заправляет какой-то бездельник аспирант и что собрание бесценных для нее документов пребывает в первозданном хаосе.

Разменяв четвертый десяток, Старлинг вовсе не обрела присущего зрелому возрасту терпения. Она обратилась в ведомство Генерального прокурора и с помощью Джека Крофорда добилась решения суда о передаче коллекции в ее подвал в Квонтико. Федеральные судебные исполнители перевезли все «сокровища» за один рейс микроавтобуса.

Как она и опасалась, решение суда погнало большую волну. В конечном итоге волна эта принесла к ней Крендлера…

За две длинные недели непрерывных трудов Старлинг сумела привести в относительный порядок полученные из библиотеки материалы, создав таким образом доморощенный «Центр доктора Лектера». В пятницу ближе к вечеру она смыла с рук книжную пыль, а с лица макияж и уселась на пол в углу, чтобы получше рассмотреть дело рук своих. Не исключено, что она на какой-то миг задремала…

Разбудил ее какой-то запах, и Старлинг поняла, что в комнате она не одна. Это был запах гуталина.

В помещении царил полумрак, и заместитель помощника Генерального инспектора бесшумно двигался вдоль полок, рассматривая книги и вглядываясь в фотографии. Постучать он не удосужился, тем более что стучать по занавесям было невозможно. Как бы то ни было, но он в любом случае не намеревался это делать. Двери тех, кто работал в подчиненных ведомствах и стоял ниже его по служебной лестнице, заместитель помощника всегда открывал без стука. Помещения в цокольном этаже здания в Квонтико были для него трущобами, двери в которых можно открывать ногой.

Одна из стен комнаты была целиком посвящена пребыванию доктора Лектера в Италии. Там присутствовало и большое изображение Ринальдо Пацци, болтающегося с выпавшими кишками под балконом палаццо Веккьо. На противоположной стене нашли отражение преступления, совершенные доктором Лектером на территории Соединенных Штатов. Здесь центральное место занимала фотография охотника-лучника, убитого доктором Лектером много лет назад. Тело висело на крюке, и на нем были все те раны, которые можно было увидеть на средневековой иллюстрации «Ранения человека». На полках стояли множество уголовных дел, а также папки с гражданскими исками людей, по мнению которых их близкие — пациенты доктора Лектера — преждевременно покинули земную юдоль.

Книги из личной библиотеки доктора Лектера времен его медицинской практики стояли в том же порядке, как когда-то в его кабинете. Старлинг расставляла их, изучая с помощью лупы сделанные полицией фотографии. Источником света в помещении служил вделанный в стену освещенный изнутри экран для просмотра рентгенограмм. К экрану был прикреплен рентгеновский снимок головы и шеи доктора Лектера. Другим источником света являлся экран монитора на маленьком столике в углу комнаты. В качестве экранной заставки Старлинг выбрала тему «Опасные существа». Время от времени экран погружался во тьму.

Рядом с компьютером лежали собранные с большим трудом, буквально по зернышку, обрывки записок, счета и магазинные чеки с указанием покупок. Все эти бумажки теперь проливали свет на образ жизни доктора Лектера как в Италии, так и в Америке до того, как он угодил в психушку. Это был своего рода каталог вкусов и предпочтений доктора Лектера.

Использовав в качестве стола плоскую поверхность сканера, Старлинг расставила на нем те немногие сохранившиеся предметы, которые когда-то находились в доме доктора в Балтиморе — фарфор, серебро, сияющей белизны салфетки и единственный подсвечник — четверть квадратного метра утонченности в нелепой до абсурда обстановке помещения.

Крендлер взял в руки большой бокал для вина и постучал по, нему ногтем.

Заместитель помощника ни разу в жизни не прикасался к живому преступнику, не боролся, катаясь по земле, со смертельно опасным убийцей, а в докторе Лектере видел лишь своего рода выдуманное средствами массовой информации пугало. Однако Крендлер считал, что поимка доктора откроет для него новые возможности. В мечтах он уже видел свою фотографию, выставленную в Музее ФБР после того, как Лектера постигнет заслуженная кара. Для выборной кампании успех в деле доктора сулил огромные выгоды. Крендлер настолько близко наклонился к рентгенограмме вместительного черепа доктора Лектера, что на пленке остался жирный след от носа, когда он резко повернулся, услышав слова Старлинг:

— Чем могу быть вам полезной, мистер Крендлер?

— Почему высидите здесь в темноте?

— Я размышляю, мистер Крендлер.

— Народ на Капитолийском холме желает знать, как обстоят дела с Лектером.

— Вы сами можете видеть, чем мы занимаемся.

— Просветите меня, Старлинг. Введите в курс дела.

— Может быть, вы предпочтете, чтобы мистер Крофорд…

— Где сейчас Крофорд?

— Мистер Крофорд в суде.

— Сдается мне, что он проигрывает дело. Вам так не кажется?

— Нет, сэр, не кажется.

— Так что же вы здесь делаете? Мы получили жалобу из колледжа на то, что вы заграбастали все материалы из их библиотеки. Это можно было сделать и поделикатнее.

— Мы собрали в одном месте все материалы, имеющие отношение к доктору Лектеру, — как документы, так и предметы. Оружие доктора хранится у оружейников и трассологов, но у нас имеются дубликаты. Кроме того, в нашем распоряжении имеется все, что осталось от его личных бумаг.