— Привет, Старлинг.

— Привет Бобби. Входите.

— С удовольствием, но прежде я обязан вручить вам уведомление.

— Какого дьявола? Вручите мне его дома, где по крайней мере тепло, — сказала Старлинг, окаменев внутри.

Уведомление, напечатанное на официальном бланке Генерального инспектора Министерства юстиции, предписывало ей явиться 18 декабря в девять утра в Центр Эдгара Дж. Гувера, где должно состояться слушание.

— Вас подвезти завтра? — спросил федеральный исполнитель.

— Очень вам благодарна, Бобби, — покачивая головой, ответила Старлинг, — но я поеду на своей машине. Хотите кофе?

— Спасибо, не надо. Мне так жаль, Старлинг… — Бобби явно хотелось удалиться как можно скорее. — Ваше ухо, кстати, выглядит прекрасно, — закончил он.

Когда Бобби подавал машину назад, она, стоя у дверей, махала ему рукой.

Письмо просто предписывало ей явиться. О цели слушания ничего не сообщалось.

Арделия Мэпп, ветеран всех междоусобных войн ФБР и заноза в заднице сообщества старых приятелей, тут же заварила подруге крепчайший целебный чай по рецепту своей бабушки. Считалось, что этот чай способен серьезно повысить умственные способности пьющего.

На Старлинг напиток этот всегда наводил ужас, но избежать страданий возможности не было.

— Генеральный инспектор ни хрена тебе объяснять не обязан, — постукивая ноготком по письму, вещала Арделия. — Если к тебе имеет претензии Комиссия по служебным расследованиям ФБР, — продолжала она между глотками волшебного напитка, — или, не дай Бог, Комиссия по служебным расследованиям Минюста, то они должны тебе сообщить детали и ознакомить с документами. Они должны дать тебе эту проклятую форму шестьсот сорок пять или шестьсот сорок четыре с изложением обвинений. Если ты обвиняешься в уголовном преступлении, то имеешь право на адвоката и на все те привилегии, которыми обладает любой жулик или мошенник. Разве не так?

— Красиво излагаешь.

— Именно. Короче, в этом случае ты успеваешь их надуть и залечь в нору. Совсем иная хрень — Генеральный инспектор. Это фигура политическая, имеющая право принять к рассмотрению любое дело.

— И ты считаешь, что он принял это?

— Только потому, что Крендлер не перестает гундосить своему шефу в задницу. Как бы то ни было, но если ты пожелаешь обратиться к Закону о равных возможностях, я дам тебе все нужные статьи. Теперь слушай меня внимательно, Старлинг. Ты должна потребовать у них, чтобы вся процедура записывалась на пленку. Генеральный инспектор не привык подписывать печатные протоколы. Лонни Гейнз по этому поводу устроил у них большую бучу. Они ведут стенограмму всего того, что ты говоришь, и иногда случается так, что позже запись меняется. Первоначальную расшифровку стенограммы там не показывают.

Когда Старлинг позвонила Джеку Крофорду, ей показалось, что она подняла его с постели.

— Я не знаю, в чем дело, Старлинг, — сказал он. — Попробую выяснить. Точно мне известно лишь одно — завтра я там буду.

Глава 71

Утро. Возведенное из армированного бетона и похожее на огромную решетчатую клетку здание ФБР угрюмо плавает в молочном тумане. В наш век начиненных взрывчаткой автомобилей главный вход и въезд во внутренний двор большую часть времени остаются закрытыми, а установленные вокруг здания старые машины ФБР играют роль своего рода защитного барьера.

Копы округа Колумбия, следуя политике полицейского управления, с тупым упорством день за днем продолжают лепить извещения о штрафе на ветровые стекла машин; под дворниками копятся толстые пачки квитанций, которые при сильных порывах ветра разлетаются по улице.

Какой-то бродяга, греющийся на решетке тротуара, окликнул Старлинг и протянул руку за подаянием. Одна сторона его физиономии была совершенно оранжевой от бетадина, нанесенного в пункте «Скорой помощи». В руке бродяга сжимал пенопластовый, обкусанный по краям стаканчик, Старлинг порылась в сумочке в поисках доллара, затем, сама не зная почему, дала ему две бумажки, склонившись навстречу теплому, пахнущему паром потоку воздуха из решетки.

— Да благословит вас Господь, — сказал бродяга.

— Это было бы хорошо, — ответила Старлинг. — Мне может понадобиться любая помощь.

Старлинг взяла большую кружку кофе в заведении на Десятой улице рядом с Центром Гувера, как не однажды это делала в течение всех лет работы в ФБР. После неспокойного сна ей очень хотелось крепкого кофе. Но выпить Старлинг решила лишь половину. Не хватает только описаться во время слушания, подумала она.

Заметив через окно Джека Крофорда, девушка вышла на тротуар и спросила:

— Не хотите ли взять мой кофе, мистер Крофорд? Они мне нальют еще чашку.

— Надеюсь, он у вас без кофеина?

— Нет.

— В таком случае, пожалуй, не стоит. Боюсь, что под действием кофеина я вылезу из своей шкуры.

Крофорд был возбужден и казался очень старым. На кончике его носа висла большая капля. Они стояли чуть в стороне от потока людей, вливающегося в здание ФБР через вход со стороны Десятой улицы.

— Я не знаю, о чем пойдет речь, Старлинг. Никого из других участников перестрелки на рынке Феличиана не пригласили. Вы — единственная, и это все, что я сумел выяснить. Я пойду с вами.

Старлинг дала Крофорду салфетку, чтобы тот мог вытереть нос, и они влились в поток сотрудников ФБР, отправляющихся на дневную смену.

Старлинг показалось, что канцелярская братия штаб-квартиры выглядит сегодня необычайно нарядно.

— Девяностая годовщина ФБР, — пояснил Крофорд. — Буш собирается произнести речь.

На боковой улице расположились четыре грузовика с нацеленными в небо спутниковыми антеннами.

На тротуаре суетилась съемочная команда из «Дабл-эф-ю-эл ТВ». Молодой человек с гладко выбритым черепом что-то говорил в ручной микрофон. Сидевший на крыше микроавтобуса помощник режиссера узрел в толпе Старлинг и Крофорда.

— Вот она, вот она! — закричал он. — В темно-синем плаще!

— Время! — распорядился бритый. — Поехали!

Оператор протолкался сквозь толпу пешеходов, чтобы запечатлеть лицо Старлинг крупным планом.

— Специальный агент Старлинг, не могли бы вы прокомментировать ход расследования побоища на рыбном рынке Феличиана? Было ли уже представлено заключение? Предъявлено ли вам обвинение в убийстве пятерых…

Крофорд снял с головы свою широкополую шляпу и, сделав вид, что закрывается от света, прикрыл на несколько мгновений линзу камеры. Телевизионную банду смогли сдержать лишь охраняемые двери.

Этих сукиных детей кто-то известил.

Миновав зону охраны, они задержались в вестибюле. На их плащах и на шляпе Крофорда осели мелкие капли дождя. Крофорд всухую проглотил таблетку.

— Старлинг, думаю, что они остановились на этом дне из-за того шума, который поднялся в связи с импичментом и юбилеем. Что бы они ни намеревались сделать, они хотят это сделать под шумок и как можно быстрее.

— Но если это делается под шумок, то почему информирована пресса?

— Видимо, не все на этом слушании поют по одной и той же партитуре. У вас есть еще десять минут для того, чтобы припудрить носик.

Глава 72

Старлинг очень редко приходилось подниматься на седьмой этаж, где располагались кабинеты начальства. Семь лет назад она вместе со своим выпускным классом была в кабинете Директора, и тот поздравлял Арделию Мэпп по случаю ее блестящей прощальной речи. Однажды Старлинг еще раз пришлось побывать на седьмом этаже — заместитель Директора вызвал ее, чтобы вручить медаль чемпиона по стрельбе из боевого пистолета.

Такого пушистого ковра, как тот, который закрывал пол в офисе помощника Директора Нунана, Старлинг никогда еще не видела. В помещении для совещаний с его кожаными креслами царил клубный дух. В воздухе стоял густой табачный запах. Интересно, подумала Старлинг, проветривали ли они помещение перед приходом и куда дели окурки? Скорее всего спустили в унитаз.